Почему её тоже многие считают догреческой? Да потому что она со всей очевидностью совершенно и полностью земледельческая, агрономическая, осёдлая, и никак её себе невозможно представить в колесничном стойбище ариев. И культ её - медленный, вдумчивый, изрядно насыщенный женскими образами, таинственный - отличается от буйной религии Зевса не меньше, чем медвежьи игрища Артемиды.
Олимпу Деметра строго параллельна. Она вроде как включается в число олимпийцев, считается сестрой Зевса - но у неё существует совершенно отдельный и посвящённый только её собственной священной истории культ. Пресловутый Элевсин собирал своих последователей и тогда, когда большая часть греческой религии пришла уже в глубокий философский и социальный упадок, и у меня есть ощущение, что его-то таинства не потеряли актуальности до тех самых роковых времён, когда он был разрушен упоротыми монахами. Олимпийская вера знает одно посмертие - Аид для всех и Острова блаженных или принятие в число богов для немногих, достойнейших; Элевсин предлагает некую альтернативу, говорит о универсальном пространстве бессмертных душ, которое не делится на пустыню для простецов и вечный пир для героев.
"Я соблюдал пост, я пил священное питьё, я брал нечто из короба, я сделал должное, я вернул нечто в короб" - слова, по которым участники таинств узнавали друг друга. Что там было у них в коробке, а? Никогда уже не узнаем, обидно до страсти. Но суть в том, что полное участие в таинствах некоторым образом гарантировало участникам полноценную активную жизнь после смерти вне зависимости от их прижизненного социального положения; по крайней мере это особо не скрывалось, все знали, зачем люди (любые люди; мужчины, женщины, рабы) идут элевсинским путём.
Плюс есть вариант, что они просто принимали псилоцибин и видели потрясающие глюки. Ну, может быть. Объяснение любой мистики через наркотики очень напрашивается, очень популярно, очень раздражает. Как будто люди не способны сами по себе глючить во всю ширь безо всякой химии. Мне кажется, что какие-нибудь будущие культуры будут так объяснять, скажем, и современную христианскую литургию со всем её изобилием эмоций. Ну, логично же, в причастие наверняка добавляли псилоцибин и пейотль, как же иначе.
Факт, кажется, в том, что Деметра так или иначе намертво ассоциирована с годовым климатическим кругом; с зерном в земле; с растениями; с навыками работы с землёй. И это означает, что вот она-то как раз очень здорово ориентирована на людей. Если что Посейдон, что Артемида - это худо-бедно договорившиеся с людьми хозяева диких пространств, то Деметра уже в отдельности от человеческого мира не мыслится. С ней очень тесно связано то ощущение, что земледелие каким-то образом то ли существовало до земледельцев, то ли как минимум хотело существовать, его тайна желала быть открытой, плодородная земля ждала своих пахарей.
А ещё по культу Деметры очень видно, насколько всё-таки политеизм не однороден; насколько легко как бы единая вера распадается на "зевсианство", "аполлонианство", "деметрианство", "асклепизм" и так далее. В сущности, значимая разница этого вот с просто семейством соседних монотеистических религий общего происхождения именно и конкретно в том, что они не враждуют друг с другом. И, может быть, дело не в том, что Деметра была верховной богиней в прошлом; может быть, наоборот, в будущем, веков через дцать, она таки смогла бы стать уникальной и универсальной Великой Матерью отдельной, особой веры - как для римлян стал таким вот богом скраденный в походах у персов зороастрийский ангел Митра. Хочется хулигански предположить, что современное викканство, например - это и есть новая жизнь этой идеи.
