Но, как мне кажется, на самом деле, если вглядеться в конкретные частности греческой религии, начинают вылезать интереснейшие и из глубоченной архаики растущие подробности. В особенности - если обращать внимание не только и не столько на персонажей собственно олимпийского мифа.
С Олимпом всё понятно. На Олимпе сидит Зевс. Зевс - Ζεύς, *dzewus, "дэв". Он - примерно то же существо, что индийский Индра (даже атрибуты дословно те же) - и сам культ его есть типическая раннеарийская "дэва-ясна" - поклонение могущественному богу-царю, богу-воину, правящему по праву силы и именно силы, безразличного по сути к этике за исключением функциональной этики воинского сословия. Я прямо очами души своей вижу, как его культ (в привычном нам виде) приносится и устанавливается такими агрессивно-весёлыми ребятами на боевых колесницах, которые приходят через Фермопилы в ещё-не-Грецию, и за их спинами поднимается к небу дым от жжёных полей и паническое гагаканье уестествляемых гусей. Здравствуй, орда, прощай, изысканная поздняя бронза.
Лезу за ними в память, так в пропасть лезут;
перебираю и чувствую - бесполезно.
Всех поглотит железо.
Видно, как вместе с Зевсом приходят и укореняются образы других характерных дэвов, отлично рифмующихся с подобными фигурами у других народов. Но. Но! Греки пришли на субстрат. И этот субстрат местами оказался живуч настолько, что пророс сквозь нанесённую сверху новую почву, и не только выжил, но и начал цвести-колоситься на свой особый неповторимый лад. И вот как раз он, этот умеренно преображённый древний субстрат, местами совершенно
уникален и ни на что не похож, точнее - похож на что-то такое, чего на самом деле ни в устной, ни в письменной памяти не осталось, но где-то в культуре лежит на дне и временами обнаруживает себя в случайно отброшенной тени неправильной формы.
Я хочу попробовать постепенно об этом подумать - и что-то даже сформулировать. Я всё ещё независимый исследователь со всеми пороками такового, имейте в виду и понимайте это.
