Грубо говоря, меня вот что смущает, вот где видится мне неприятная такая дихотомия. В рамках катарской доктрины спасение без Добрых Людей невозможно. Но тогда само истребление ДЛ является знаком жуткого, смертоносного поражения. Если они это понимали - им стоило заботиться о выживании любой, прописью, любой ценой. Бежать на Восток, прятаться, пользоваться всеми возможными средствами для выживания, кроме откровенно неэтичных. Не оставаться на месте. Не возвращаться в Лангедок. Не собираться всей толпой в одном Монсегюре, давая католикам великолепную возможность накрыть всех одним ударом. Но они этого не сделали, и теперь у последователей этой доктрины нет никакой надежды, кроме чистой слепой веры в то, что Бог как-нибудь все исправит. В таком раскладе получается, что ДЛ таки совершили фатальную ошибку. На них лежала ответственность за спасение тысяч и миллионов и миллиардов душ, а они взяли и пошли на принцип, хотя именно сами их жизни были величайшим сокровищем и достоянием церкви.
Если же это не так, если на самом деле средством спасения является само учение - то, как это ни дико звучит, но смерть ДЛ ничего качественно не изменила. Только одно она изменила, по сути: нанесла огромный удар по престижу и статусу самой Римской церкви. Об этом, к слову, писали многие. Можно искренне горевать о погибших достойных и добрых людях, о их неповторимых жизнях и мыслях, но никакая церковь не уничтожена, пока существуют актуальные верующие; или даже не церковь, а само спасение, само учение о должном положении мира и нас в нем. В таком раскладе действительно никакой ошибки ДЛ не совершили: они честно стояли за свою правду, честно за нее погибли, пусть будут вечно живы их имена, они оставили нам свидетельство истины - etc etc etc.
ВОТ. Вот эта неопределенность на самом деле сидит занозой у меня в мозгу. ЛИБО правы те, которые говорят, что без консоламента нет спасения; ЛИБО правы те, кто говорят, что ДЛ в Окситании действовали верно. Но не то и другое одновременно. Это - совмещение противоположностей, этого я накушался еще в католицизме.
А теперь - о чуде и философии, и религии. Собратья, если бы я базировался на вере в чудо, а не на философии и логике, я бы оставался католиком, веровал бы в Причастие и Святую Троицу и был бы щастлив. Но меня опровергли, показали мне логические противоречия внутри этой концепции спасения, этой концепции таинств, этой концепции Бога, и я согласился с этим опровержением, потому что оно было логично с философской точки зрения. Все приходили тогда и хвалили меня: мол, какой я рациональный, как это здорово. А теперь я вижу те же логические противоречия ЗДЕСЬ. Не замечать их было бы для меня предельно неправильно, это было бы преступлением именно против той самой "интеллектуальной честности", которая так всем нравилась, когда я покидал Римскую церковь. Платон мне друг, приятель и собутыльник, но истина-то, скотина такая, спросит, и надо успеть ответить.
