подобен чернильной точке на белой глади;
гляди ему вслед, лови его след во взгляде,
пока его не побрали черти.
Идущий на север идет недолгой дорогой,
идет почти напрямик, почти без препоны;
он входит под сень седой и черной короны,
вершины гордой черной и строгой.
Он входит, чтобы смотреть, и входит, чтоб слушать
такие песни, что нам бы не задохнуться,
когда мы пьем его память с тонкого блюдца,
когда неспешно пьем его душу -
когда в тревожном бреду он чует за левым
плечом присутствие боли, и так устало
ложится лицом к земле и спиной к металлу,
без суеты, без тоски, без гнева.
